Проблема статуса потерпевшего в уголовном праве
Анализ проблем статуса потерпевшего в уголовном праве целесообразно начать с уяснения определения данного понятия. В соответствии с ч. 1 ст. 42 УПК РФ потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшем принимается незамедлительно с момента возбуждения уголовного дела и оформляется постановлением дознавателя, следователя, судьи или определением суда. Если на момент возбуждения уголовного дела отсутствуют сведения о лице, которому преступлением причинен вред, решение о признании потерпевшим принимается незамедлительно после получения данных об этом лице.
Тем не менее, несмотря на изменение редакции ч. 1 ст. 42 УПК РФ остаются некоторые вопросы к формулировке понятия потерпевшего. Д.В. Шаров в этой связи справедливо указывает, «лицо, которому преступлением причинен вред, является потерпевшим в его уголовно-правовом или фактическом значении. Потерпевший в уголовно-процессуальном или юридическом значении представляет собой лицо, в отношении которого дознавателем, следователем, судьей вынесено постановление, а судом — определение о признании потерпевшем, поскольку именно с этого момента он становится участником уголовного судопроизводства и приобретает соответствующие права и обязанности» [6, c. 132, 133].
Для признания лица потерпевшим необходимо наличие оснований. В первую очередь, потерпевшим может быть только тот, кому преступлением причинен вред независимо от его характера. Но помимо этого для признания статуса потерпевшего необходимо установление связи с совершенным преступлением. Указанные выводы следуют из разъяснений Конституционного Суда РФ, согласно которым «отказ в признании лица потерпевшим от преступления и в обеспечении его прав возможен лишь при отсутствии соответствующих оснований, т.е. в случае, если права и законные интересы этого лица непосредственно не были затронуты деянием, в связи с которым ведется предварительное расследование или судебное разбирательство» [4].
По уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, допускается переход прав потерпевшего, предусмотренных ст. 42 УПК РФ, к одному из его близких родственников и (или) близких лиц, а при их отсутствии или невозможности их участия в уголовном судопроизводстве — к одному из родственников (ч. 8 ст. 42 УПК РФ). Круг близких родственников, близких лиц, родственников определен законом (п.п. 3, 4, 37 ст. 5 УПК РФ). Проблема признания потерпевшим в случае смерти жертвы преступления крайне актуальна в данный момент. Только в 2022 году в России погибли 21,2 тысячи человек в результате преступных посягательств. При этом, 40 % погибших приходится на сельскую местность.
В ситуации, когда погибший имеет несколько близких родственников, близких лиц следователь по договоренности между ними вправе признать потерпевшим одного из них. Однако, если договоренность не достигнута и все, либо, к примеру, часть близких родственников настаивают на осуществлении прав потерпевшего, следователь обязан признать их потерпевшими по уголовному делу. Несмотря на то, что такой подход ведет к неоправданному усложнению предварительного расследования, необходимости участия всех потерпевших в следственных действиях, его справедливость основана на позиции Конституционного Суда РФ от 18 января 2005 г. № 131-О «По запросу Волгоградского гарнизонного военного суда о проверке конституционности ч. 8 ст. 42 УПК РФ», согласно которому «по смыслу закона, каждое из перечисленных лиц в случае причинения ему вреда наступившей в результате преступления смертью близкого родственника имеет право на защиту своих прав и законных интересов в ходе уголовного судопроизводства. То обстоятельство, что в ч. 8 ст. 42 УПК РФ указывается на возможность перехода прав потерпевшего лишь к одному из его близких родственников, само по себе не может рассматриваться как основание для лишения прав всех иных близких родственников» [4].
Вместе с тем, представляется, что статус нескольких родственников погибшего в качестве потерпевших должен быть закреплен в законе, для чего необходимо внесение соответствующих изменений в ст. 42 УПК РФ.
Проблемной является ситуация, когда у погибшего отсутствуют родственники. В ряде случаев статус потерпевшего признается за дальним родственником погибшего, а при их отсутствии – за представителем местной администрации. Однако, с учетом позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в определении от 18 января 2005 г. № 131-О, подобная практика противоречит требованиям уголовно-процессуального законодательства, поскольку «потерпевшим является лишь то лицо, которому физический, имущественный, моральный вред был причинен преступлением» [4].
Таким образом, можно прийти к выводу о том, что в случае отсутствия у погибшего близких родственников, близких лиц, которым непосредственно преступлением причинен вред, оснований для признания потерпевшим иных лиц не имеется. В этой связи возникает вполне закономерный вопрос о том, кто может представлять и защищать интересы погибшего в уголовном деле? Представляется, что в данном случае защита прав и законных интересов погибшего в досудебном производстве возлагается на прокурора, надзирающего за уголовно-процессуальной деятельностью органов предварительного расследования, а в суде — на государственного обвинителя. Помимо вопросов субъектного состава потерпевших, проблемой является и набор процессуальных прав потерпевшего. Верховный суд РФ обращал внимание нижестоящих судов на то, что права потерпевшего как участника уголовного судопроизводства так же важны, как права подозреваемого и обвиняемого [5].
Однако на данном этапе приходится констатировать, что это пока остается лишь декларативным обращением к нижестоящим судьям, не подкрепляется специальными нормами закона. Так, например, если потерпевший не доволен позицией государственного обвинителя в прениях сторон в части назначения наказания в сторону его усиления, суд не вправе его учитывать в силу ст. 63 УК РФ, так данная норма закона содержит исчерпывающий перечень обстоятельств, отягчающих наказание.
В силу части 3 ст. 37 УПК РФ законодатель возлагает именно на государственного обвинителя обязанности по поддержанию государственного обвинения, и в силу особенностей своего процессуального положения потерпевший не наделяется правом предопределять осуществление уголовного преследования по делам публичного и частно-публичного обвинения, либо определять его пределы. Также потерпевший не может самостоятельно выдвигать и поддерживать обвинение в суде. В уголовных делах данной категории потерпевший осуществляет добавочное (дополнительное) обвинение по отношению к государственному обвинителю, который поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. В связи с данными правовыми положениями потерпевшему крайне сложно реализовать свои права в случае отказа государственного обвинителя от обвинения и последующего прекращения уголовного дела судом. В качестве примера можно привести, дело по апелляционной жалобе потерпевшего С., в ходе которого Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ отказала последнему в отмене решения приговора, вынесенного Верховным судом республики Татарстан по уголовному делу о преступлении, предусмотренном п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, в связи с необоснованным, по его мнению, отказом государственного обвинителя от обвинения [2]. Такое положение дел нуждается, по нашему мнению, в корректировке.
В этой связи все больше исследователей, как например, доктор юридических наук, доцент, заслуженный юрист Российской Федерации И.Н. Кондрат, призывают учитывать «самостоятельность интереса потерпевшего в уравнивании баланса процессуальных интересов с государством с одной стороны, и сохранении равенства сторон в целом в состязательном процессе - с другой» [3, c. 84]. На наш взгляд, в уголовном судопроизводстве необходимо установить преимущество частного и частно-публичного обвинения, а не публичное, как это происходит в настоящее время. Кроме того, потерпевшим необходимо предоставить право реализовывать правовые инструменты, предусмотренные разделом V УПК РФ, и заявлять ходатайства о проведении дополнительных следственных действий с целью получения новых доказательств, указывающих на необходимость квалификации действий обвиняемого (подсудимого) по более тяжкому преступлению в ином объеме.
Список источников и литературы
- Аникина М. С. Процессуальное положение первичных участников уголовного судопроизводства // Электронное приложение к «Российскому юридическому журналу». 2021. № 1. С. 77-85.
- Апелляционное определение Верховного суда РФ № 11-АПУ19-4 от 0б марта 2019 года // Архив Верховного суда РФ за 2019 г.
- Кондрат И.Н. О некоторых проблемах потерпевшего в уголовном судопроизводстве // Вестник Московского университета МВД России. – 2018. - № 1. – с. 83-85.
- Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 18 января 2005 г. № 131-О «По запросу Волгоградского гарнизонного военного суда о проверке конституционности ч. 8 ст. 42 УПК РФ» // СЗ РФ. 2005. № 24. Ст. 2424.
- Постановление Пленума Верховного суда РФ № 17 от 29 июня 2010 года «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» // Российская Газета № 147 от 07 июля 2010 г.
- Шаров Д.В. Представительство потерпевшего в уголовном судопроизводстве: современное состояние и направления совершенствования // Вестник Московского университета МВД России. 2016. № 4. С. 132, 133.