Преступления, посягающие на жизнь и здоровье представителей власти. Их отличие от преступлений против личности
В уголовном праве России представители власти считаются самостоятельным видом должностных лиц. В примечании к ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ), которая, являясь законодательной дефиницией, должна применяться для установления признаков представителя власти и как субъекта преступления, и как потерпевшего от преступления, даны два вида представителей власти:
1) должностные лица правоохранительных или контролирующих органов;
2) иные должностные лица, наделенные распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости.
Такая позиция, по мнению некоторых учёных, создаёт двусмысленность формулировки. Во-первых, она позволяет признавать представителями власти любых должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов. Во-вторых, данная позиция ограничивает компетенции представителей власти только распорядительными полномочиями, в то время как некоторые представители власти имеют право принимать нормативные управленческие решения.
Необходимо отметить, что многие авторы обращают внимание на то, что термин «представитель власти» раскрывается при помощи понятия «должностное лицо», а «должностное лицо» (в прим. 1 к ст. 285 УК) через понятие «представитель власти».
В наименовании данного вида должностных лиц не учитывается то, что они являются представителями только публичной власти, понимаемой как власть, осуществляемая в государственных органах и органах местного самоуправления либо самими единоличными органами (такими, как Президент РФ, президенты республик в составе РФ и т. п.).
Кроме того, в легальной классификации представителей власти внимание акцентировано на должностных лицах правоохранительных органов. Сущность правоохранительной деятельности и органы, относящиеся к правоохранительным, в законодательстве и научной литературе понимаются неоднозначно. А. В. Бриллиантов, например, предлагает использовать для определения сущности ст. 2 Федерального закона от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов». Но Н.А. Егорова считает, что данную статью нельзя использовать в качестве ориентира. По её мнению, в указанной статье приводится общий перечень должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов, названия которых соединены союзом «и». Поскольку наименования видов этих органов разделены в примечании к ст. 318 УК союзом «или», для констатации уголовно-правового статуса субъекта как представителя власти необходимо четко уяснить, в каком органе правоохранительном или контролирующем данное должностное лицо выполняет свои функции. Особое указание на должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов неправильно ориентирует правоприменителя, создает впечатление о главенстве принудительного аспекта деятельности представителя власти[1].
Таким образом, можно сказать, что в науке уголовного права нет единого мнения по поводу содержания термина «представитель власти». Выделяют четыре обязательных признака представителя власти:
1) наличие распорядительных полномочий или права принимать в отношении граждан решения, имеющие юридическое значение;
2) требования или решения представителя власти распространяются на лиц, не находящихся в служебной зависимости или ведомственной подчиненности у представителей власти;
3) обязательность требований или решений представителей власти;
4) возможность негативных правовых последствий для нарушителей за неисполнение этих требований или решений.
Одной из особенностей представителя власти является то, что он выступает не только в качестве специального субъекта должностных преступлений, но и в роли так называемого специального потерпевшего в некоторых составах преступлений против общественной безопасности и общественного порядка (ч.1, 3 ст. 212, ч. 2 ст. 213 УК) и против порядка управления (ч. 1 ст. 318, ст. 319 УК). Представитель власти как потерпевший от преступления подразумевается в ст. 317 УК (сотрудник правоохранительного органа, военнослужащий, осуществляющие деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности) и, по-видимому, в ст. 320 УК (должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа). Несмотря на формально провозглашенную в примечании к ст. 318 УК идентичность, понятия «представитель власти» в двух названных аспектах не тождественны.
С учетом предложенного в литературе подхода к видам управленческих функций и лиц, их выполняющих, разрыв между уголовно-правовыми понятиями должностного лица как субъекта управленческого преступления и представителя власти как потерпевшего еще более увеличивается. Вместе с тем, необходимость усиленной уголовно-правовой охраны лиц, осуществляющих функции публичной власти, вряд ли требует доказательств. Поэтому, даже в случае преобразования уголовно-правовой системы управленческих функций должностного лица как субъекта преступления, следует сохранить нормы об охране деятельности представителей власти, хотя уголовный закон в этой части нуждается в коррективах. Норма о представителе власти как потерпевшем от преступления должна быть в УК (в примечании к ст. 318 или в специальной статье гл. 32 УК, либо в Общей части УК).
Итак, на основании вышеизложенного можно сказать, что в науке уголовного права нет единого мнения по поводу содержания термина «представитель власти».
Статус представителя власти, прежде всего, связан с властными полномочиями, понятие которых выработано теорией и судебной практикой по делам о злоупотреблении (превышении) властью или служебным положением. «Под властными полномочиями понимается право принимать решения, предъявлять требования, обязательные для исполнения гражданами, предприятиями, учреждениями, организациями независимо от их ведомственной принадлежности и подчиненности».
Функции представителя власти характерны только для так называемых публичных должностных лиц, понятие которых дано в примечании к ст. 285 УК РФ. Представителями власти могут быть признаны лица, работающие в федеральных органах государственной власти (депутаты Федерального Собрания, Президент, члены Правительства, судьи всех судов, работники прокуратуры, сотрудники внутренних дел), в органах государственной власти субъектов Федерации (депутаты областной, краевой Дум, главы администраций, Президенты республик и т. п.), в органах местного самоуправления (депутаты городских, районных выборных органов, главы администраций). Военнослужащие, привлеченные к охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, также получают право предъявлять требования к лицам, не находящимся с ними в отношениях подчиненности, т. е. тоже являются представителями власти по ст. 318 УК.
Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа. Основной непосредственный объект преступления - установленный нормативными актами порядок осуществления деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Дополнительный объект - жизнь конкретного сотрудника правоохранительных органов, военнослужащего или их близких. Потерпевшими от преступления могут быть:
а) сотрудник правоохранительного органа;
б) военнослужащий;
в) близкие этих лиц.
К сотрудникам правоохранительных органов относятся сотрудники различных служб и подразделений органов внутренних дел, органов Федеральной службы безопасности, Федеральной службы охраны, Службы внешней разведки РФ, таможенных органов, постоянно или временно осуществляющих деятельность по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности. Необходимо отметить, что посягательство на жизнь государственных деятелей (министра МВД России, директора ФСБ и т.п.) квалифицируется по ст. 277 УК РФ, а посягательство на жизнь лиц, участвующих в отправлении правосудия (прокурора, следователя, дознавателя, судебного пристава), квалифицируется по ст. 295 УК РФ[2].
Деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности должна носить законный характер. Если действия виновного были реакцией на явно незаконные действия лиц, охраняющих общественный порядок или обеспечивающих общественную безопасность, то содеянное может быть квалифицировано как преступление против личности.
Военнослужащие - лица, проходящие службу в Вооруженных силах РФ, иных войсках или воинских формированиях, которые постоянно или временно осуществляют деятельность по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности. Такие обязанности осуществляют, как правило, военнослужащие внутренних войск МВД России. Лица, проходящие службу в иных государственных военизированных формированиях, имеющие специальные звания, сходные или аналогичные с воинскими званиями, не являются военнослужащими.
Близкие сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего - это близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, дедушка, бабушка, внуки, родные братья, сестры), иные лица, состоящие в близких отношениях с работником правоохранительного органа или военнослужащим (п. п. 3 и 4 ст. 5 УПК РФ).
Объективная сторона состава преступления определяется как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего либо их близких. Под посягательством на жизнь надлежит рассматривать убийство или покушение на убийство. Такие действия, независимо от наступления преступного результата, следует квалифицировать как оконченное преступление. В этой связи состав преступления является формально-материальным.
Посягательство на жизнь может быть совершено как во время исполнения сотрудником правоохранительного органа или военнослужащим обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, так и после этого, когда они не исполняют данных обязанностей.
«Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего в целях противодействия их незаконной деятельности может быть квалифицировано по другим статьям УК или признано правомерным, совершенным в состоянии необходимой обороны».
Субъектом может быть любое вменяемое лицо, достигшее 16 лет. Если посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или его близких осуществляет лицо в возрасте от 14 до 16 лет, то его действия подлежат квалификации по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Субъективная сторона характеризуется только прямым умыслом. Виновный осознает, что он посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, и желает этого. Это преступление не может быть совершено с косвенным умыслом, так как его обязательным признаком являются цель воспрепятствования законной деятельности сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо мотив мести за такую деятельность.
Таким образом, состав преступления, предусмотренный ст. 317 УК РФ имеет много специфических, отличительных признаков. Отсутствие хотя бы одного из них будет свидетельствовать об отсутствии данного состава преступления и квалификации в соответствии с общей нормой.
Применение насилия в отношении представителя власти - это предусмотренное ст. 318 УК РФ умышленное общественно опасное активное поведение, отражающее физическое либо психическое воздействие на представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.
Общественная опасность преступления заключается в насилии над представителем власти или близким ему человеком, в подрыве этим установленного законом порядка управления.
Статья 318 УК состоит из двух частей, отражающих основной (ч. 1) и квалифицированный (ч. 2) составы преступления и выражающих деяния, относящиеся к категории преступлений соответственно средней тяжести и тяжких. В присоединенном к статье примечании определено понятие «представитель власти».
Основные объекты преступного посягательства - установленный законом порядок управления, деятельность органов власти и управления. Дополнительный объект - физическая неприкосновенность представителя власти или близкого ему человека. Факультативные объекты - жизнь, здоровье указанных лиц.
Представитель власти - должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а равно иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости (см. примечание к ст. 318 УК).
Объективная сторона составов преступления выражается в форме действия, заключающегося в применении насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо в угрозе применения такого насилия в отношении представителя власти или близкого ему человека, а в некоторых случаях - в применении насилия, опасного для жизни или здоровья указанных лиц.
Насилие, не опасное для жизни или здоровья, включает в себя ограничение свободы потерпевшего (связывание, заключение в наручники, выкручивание рук и т.п.), нанесение ему царапин, ран, ссадин, кровоподтеков, в том числе в виде побоев, но не повлекших вреда его здоровью. Угроза применения насилия предполагает психическое воздействие на потерпевшего в виде устных, письменных или конклюдентных обращений к нему. Эти обращения должны отражать реальное желание виновного применить насилие, включая возможность причинения вреда здоровью потерпевшего (любой тяжести) и лишения его жизни. Причем угроза должна быть подкреплена фактическими обстоятельствами. Виновный может при этом держать в руке готовое к применению орудие преступления (нож, топор, газовый баллончик, пистолет и пр.), описать в угрожающем письме намерение реально осуществимого насильственного поведения и т.д[3].
В любом случае указанные действия должны быть связаны с исполнением представителем власти своих должностных обязанностей.
По законодательной конструкции основной состав преступления является формальным. Преступление окончено в момент применения насилия, не опасного для жизни или здоровья, или получения потерпевшим сведений о реальной возможности применения насилия. Квалифицированный состав - формально-материальный.
Субъект преступного посягательства - физическое вменяемое лицо, достигшее к моменту его совершения 16-летнего возраста.
Субъективная сторона составов преступления характеризуется виной в форме прямого умысла. Правоприменителю достаточно установить, что виновное лицо осознавало общественную опасность применения насилия или предъявления угрозы его применения в адрес потерпевшего и желало осуществить данное поведение.
Квалифицирующий признак закреплен в ч. 2 ст. 318 УК: применение насилия, опасного для жизни или здоровья представителя власти либо близкого ему человека. Под применением такого насилия понимается активное поведение виновного, связанное с физическим воздействием на потерпевшего, которое может привести к причинению вреда здоровью любой тяжести или к смерти потерпевшего. Причинение в результате данного насилия легкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью не требует дополнительной квалификации содеянного по статье, предусматривающей ответственность за преступление против личности. Наступление же смерти потерпевшего влечет дополнительную квалификацию деяния по статье, предусматривающей ответственность за преступление против личности.
Насилие будет признано опасным для жизни и в том случае, если оно не причинило вреда, но в момент применения создавало угрозу для жизни и здоровья потерпевшего. При этом ст. 318 УК, с одной стороны, и ст. 111, 112, 115 - с другой, образуют конкуренцию целого и части, которая должна разрешаться в пользу целого. Согласно правилу, выработанному судебной практикой, дополнительной квалификации по совокупности преступлений требуют только особо квалифицированные виды посягательств, предусмотренные ч. 3 и 4 ст. 111 УК, - причинение тяжкого вреда группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, в отношении двух и более потерпевших, неоднократно, либо повлекшее за собой по неосторожности смерть потерпевшего.
Преступление, предусмотренное ст. 318 УК РФ, необходимо отличать от смежных, конкурирующих составов.
Статьи 318 и 296 УК РФ соотносятся между собой как две специальные нормы.
Различаются данные преступления по признакам объекта и по категории потерпевшего.
В ст. 296 объектом являются общественные отношения в сфере правосудия, тогда как объектом ст. 318 УК - в сфере управленческой деятельности. Потерпевшими в ст. 318 признаются представители власти, а в ст. 296 - лица, так или иначе принимающие участие в отправлении правосудия.
Некоторые категории лиц могут быть потерпевшими как по ст. 318, так и по ст. 296 УК.
Насилие в отношении работников прокуратуры в связи с производством предварительного следствия, рассмотрением дел или материалов в суде, исполнением приговора, решения суда, т. е. в связи с отправлением правосудия по гражданским и уголовным делам, должно квалифицироваться по ст. 296 УК. Насилие в связи с иной деятельностью образует ст. 318 УК.
Статья 318 соотносится и со ст. 333, 334 УК РФ как специальные нормы.
Разграничение между ними происходит не только по объекту, категории потерпевшего, но и по признакам субъекта. Статьи 333 и 334 УК относятся к числу воинских преступлений, которые могут быть совершены только специальными субъектами. Кроме того, в ст. 318 УК между субъектом преступления и потерпевшими нет отношений подчиненности, а в ст. 333 и 334 УК, напротив, преступник и потерпевший должны находиться в таких отношениях.
Используемая литература
1.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. №63-ФЗ (в ред. От 08.12.2020) // Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июня 1996 г. N 25 ст. 2954.
2.Барышева К.А., Грачёва Ю.В., Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный; восьмое издание, перераб. и доп.) / под ред. д.ю.н. Г.А.Есакова). - Издательство Проспект, 2019.
3.Журавлев М.П., Наумов А.В. Уголовное право России. Части Общая и Особенная (учебник; под ред. заслуженного деятеля науки РФ, д.ю.н., проф. А.И. Рарога; издание 10-е, перераб. и доп.). - М.: Проспект, 2018.
4.Филиппов П.А. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа: доктринальные и практические проблемы квалификации // Журнал Законодательство, №6, июнь 2017.
[1] Журавлев М.П., Наумов А.В. Уголовное право России. Части Общая и Особенная (учебник; под ред. заслуженного деятеля науки РФ, д.ю.н., проф. А.И. Рарога; издание 10-е, перераб. и доп.). - М.: Проспект, 2018. С.524.
[2] Филиппов П.А. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа: доктринальные и практические проблемы квалификации // Журнал Законодательство, №6, июнь 2017.С.57.
[3] Филиппов П.А. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа: доктринальные и практические проблемы квалификации // Журнал Законодательство, №6, июнь 2017..С.58.